Мне, трудовой женщине, политика ни к чему, но я чувствую: с этим американским Обамой будут большие проблемы. Что нам делать, если он действительно предложит оставить по тысяче ядерных боеголовок — у них и у нас? Отказаться неловко. В глазах мировой общественности мы тогда сразу окажемся милитаристами, а американцы — мирными ангелами. Хотя и тысяча боеголовок на самом деле — не так уж мало. Американцам этого вполне достаточно, чтоб гарантированно нас уничтожить. Так же как и нам — чтоб уничтожить их. Сокращение боеголовок до одной тысячи принципиально ничего не меняет. Но у нас-то их сейчас в три раза больше. Придется, значит, две тысячи уничтожать. Теоретически это возможно, но практически, боюсь, не получится. Жалко. Рука не поднимется. Вещь-то хорошая. Пару штук запулил — сразу сто тысяч человек вырубил. Или двести — смотря куда попадешь. Обычной бомбой столько народу не убить, как ни старайся.

Когда выполнялся первый договор о сокращении наступательных вооружений, там тоже надо было боеголовки уничтожать. Специальные комиссии приезжали следить за процессом — от нас к американцам, от американцев к нам. Но все равно все как-то ухитрялись друг друга обманывать. Уничтожали боеголовки, да. Но не до конца, а так, чтоб при необходимости их можно было возродить.

Скандалы из-за этого были ужасные. Все друг друга обличали, обнажали лживую сущность. Но те уничтоженные боеголовки, я думаю, и сейчас лежат где-то в надежном месте. Не такие мы дураки, чтоб остаться безоружными перед лицом коварного противника. А противник коварен, это очевидно. Поэтому приготовьтесь: теперь он попытается сломить нас в главнейшем — в нашей решимости отстоять многополярный мир.

То, что Обама намерен сокращать боеголовки, — это полбеды. С сокращением наши опытные военные как-нибудь справятся. Но он ведь собирается еще и отказаться от размещения американских ракет в Польше и Чехии! Тех самых ракет, против которых Путин бился, как лев, последние три года. Тех самых ракет, которые вылились в его пламенную мюнхенскую речь, потрясшую Европу до глубины души. Если сейчас Обама откажется от них — кого мы будем считать главным врагом России? С кем тогда сражаться министру Лаврову на дипломатической арене? Против кого нам выстраиваться? Какими аргументами сплачивать вокруг себя потенциальных союзников?

Рухнет вся концепция нашей внешней политики, основанная на отстаивании интересов России в условиях расширяющегося американского влияния. Отказ от баз в Восточной Европе покажет всему миру, что влияние не расширяется, а, наоборот, суживается, и тогда все антиамериканские шаги, задуманные Кремлем, станут ненужными. А если, не дай бог, Обама решит к тому же прекратить поддерживать Грузию и оттуда уедут американские советники, бросив грузин на произвол судьбы? Представьте, в каком глупом положении мы окажемся, взвалив на себя неизвестно зачем этакую гирю — нищую Южную Осетию, которую теперь придется содержать наравне с собственными кавказскими республиками, тоже сплошь дотационными.

Противостояние американской угрозе и так уже стоит России немалых денег. Киргизия вон согласилась вытурить со своей территории американскую военную базу, но ведь не просто так, а за полтора миллиарда. А если Обама через пару месяцев начнет выводить войска из Афганистана, мы опять же окажемся в дураках, потому что база в Киргизии закроется сама собой, американцам она уже будет не нужна. Окажется, зря мы потратили полтора миллиарда. Своими мирными инициативами Обама может воткнуть такие палки в колеса нашей сильной внешней политики, что они перестанут крутиться. Ведь Кремль очень многое делает “против американцев” — целенаправленно и сосредоточенно, хотя и не афишируя истинных задач. Это — направление главного удара, на котором сконцентрирована внешняя политика России. Фактически ее стержень.

К примеру, дружба с Уго Чавесом, маневры у берегов Венесуэлы, визит Рауля Кастро и прочее копошение в подбрюшье у США — наш симметричный ответ на попытки американцев угнездиться в российском подбрюшье. К нему, кстати, относится не только Грузия, но также и Ингушетия, где западные неправительственные организации вроде как собирают информацию, а на самом деле неизвестно что делают. Вполне возможно, настраивают население против власти. Но если Обама велит своим отступать из нашего подбрюшья — зачем тогда нам Чавес? С Венесуэлой даже торговать нечем. У нее ничего нет, кроме нефти. Будем нефтью меняться?

В общем, с приходом Обамы у нас возникнут большие проблемы, вот увидите.

Буш думал, весь мир должен быть как США с их единственно правильным демократическим устройством, поэтому с Бушем проблем не было. Политика простая: он нам фигу — мы ему две. Но Обама, видимо, допускает, что не все обязаны жить по американскому подобию, а к такому повороту мы категорически не готовы. Боеголовки, конечно, спрячем, но что делать дальше? Если исчезает тот единственный полюс, которому мы стараемся выставить противовес, — как нам отстаивать многополярный мир?

Вот самая большая проблема, которую может создать нам новый американский президент. Надо как-то уговорить его этого не делать. А то у нас все прахом пойдет — вся внешняя политика.