Еще древние греки говорили: когда система создана, она работает и люди действуют внутри нее. В ней каждый знает свое место. Но так происходит лишь при условии, что система действительно целостная. В украино-российских отношениях вообще и в энергетической отрасли в частности у нас никогда не было системы. Каждый год мы сталкиваемся с проблемами и начинаем все с чистого листа. У нас каждый год возникали проблемы с ценой газа, его транспортировкой и долгами. Мы так и не выработали паритетные основы, исходя из которых определилась бы цена российского газа для Украины и стоимость его транзита по украинской территории. Сначала мы договаривались о цене транспортировки, потом принимали какие-то дополнения, а еще позже переходили на натуральную систему: Россия нам давала около 30 миллиардов кубометров газа как оплату за транспортировку. В свое время это нас устраивало. Когда же решили перейти на денежные отношения, все изменилось. Конечно, такой подход соответствует рыночным законам. Но рыночные отношения должны быть прозрачными во всем. А сейчас это не так. Сейчас в газовой схеме существует множество подписанных документов и договоренностей, но какой-то единый комплексный взаимовыгодный документ так и не был создан. Поэтому каждый год мы начинаем с проблем.
Я давно задавался вопросом: почему мы не выработали единый документ? Ответ - потому что не хотели. Потому что, если бы работала система, невозможно было бы красть. Юлия Тимошенко целый год говорила о том, что "Нафтогаз" и "Газпром" должны подписать контракт без посредников. Но этого не случилось. Говорили, что лучше, если этим вопросом занимаются физические лица. В итоге получилось, что интересы всей Украины представляет один пан. Очевидно, что в этом кто-то заинтересован. Я не присутствовал при том, как кто-то получал за это деньги, но могу твердо сказать - просто так ничего не делается. Все происходит только при определенных условиях и ради удовлетворения определенных интересов.
Каждый год мы имеем "газовую войну", потому что не создана единая система и есть люди, заинтересованные в этой войне и с экономической, и с политической точки зрения. Вообще сейчас было сделано очень много ошибок. Украинцы ехали подписывать в Москву документ о цене газа. Россия предложила около 250 долларов за кубометр. Но кто-то запретил украинской делегации подписывать этот контракт. В результате Украина получила новую, значительно более высокую цену - и весь процесс приобрел скорее политический, нежели экономический характер.
Я давно говорил и сейчас повторю: нам нужно было создать газотранспортный консорциум. Этот процесс начался еще при Леониде Кучме. Тогда в Санкт-Петербурге прошла встреча президентов Украины и России и немецкого канцлера. Речь шла о привлечении в консорциум не только России и Германии, но и Франции, а также других стран. Этот консорциум отвечал бы за функционирование газопровода и его развитие. Тогда никто бы не думал о каких-то других путях транзита, работала бы единая совместная система, которая помогла бы и Европе, и России, и Украине. Но Украина не захотела договариваться.
Я вспоминаю, как еще во время моего президентства, лишь только речь заходила о возможном совместном использовании украинской газотранспортной системы, наши так называемые национал-патриоты подымали крик о том, что "Кравчук продает национальное богатство". Результат всего этого мы видим сейчас. Можно иметь прекрасное охотничье ружье, но без патронов оно не выстрелит. Можно иметь газопровод, но без газа он бессмыслен. Если бы существовал консорциум, у нас была бы общая заинтересованность. Но сейчас, когда начали строить "Северный поток" по Балтийскому морю, возможность создания консорциума фактически утрачена.
Хочу напомнить, что этот консорциум не стал бы угрозой для национальной безопасности Украины. Все зависит от того, как распределятся акции. В случае создания консорциума Украина как собственник газопровода потребовала бы для себя 51 процент акций. Можно было бы сформулировать документ таким образом, что никаких угроз для нас бы не возникло. Но Украина поступила как собака на сене: и сам не гам, и чужому не дам. Сейчас стало очевидно и то, что у Европы появился страх перед Россией. Когда решался вопрос о присоединении Украины к Плану действий относительно членства в НАТО, Германия и Франция выступили против, заявив, что Украина имеет слишком много внутренних проблем. Они искали любые причины, чтобы отказать Киеву. А сегодня Герхард Шредер, бывший немецкий канцлер, строит "Северный поток". Европейские страны смотрят на Украину как на дерево, за которым не видно леса. Они смотрят на Украину, но видят Россию. Европа всегда заявляла: "Нам все равно, как будут складываться украино-российские отношения, лишь бы у нас был газ",- исходя из принципа "своя рубашка ближе к телу". Но теперь Европа чувствует опасность, понимая, что может стать заложницей газовой трубы.
Я вспоминаю, что говорил покойный патриарх Алексий Второй во время своего визита в Киев, приуроченного к 1020-летию Крещения Руси. Он тогда подчеркивал высокую ценность добрых отношений между народами. Эти отношения намного дороже цены газа. И сейчас я верю, что все острые моменты в наших отношениях исчезнут, и мы вспомним о коренных интересах двух народов, которые хотят жить в мире.
Леонид Кравчук, первый президент Украины