Тезис №1. Даже и не мечтайте, здесь всегда будет именно так, и не иначе. Тезис №2. Иначе будет в другом месте, не здесь. Тезис №3. А если по-другому и здесь, значит, Родину захватили китайцы, а россияне, не желающие ассимилироваться с желтой расой, уехали в Землю обетованную, благо визы теперь не нужно. После чего там тоже будет по-другому, сколько наших там ни окажись.
Потому что только в этом месте и только мы можем устроить нашу фирменную Родину, с дураками-дорогами, разговорами за жизнь, загадочной душой, суверенной демократией, бабушками на лавочках, солеными рыжиками, антоновскими яблоками, алкоголиками в детсадовских беседках, непереводимым понятием «я собираюсь» и сразу двумя маленькими президентами в одном телевизоре. Попробуйте, например, представить, чтобы китайский таксист обиделся на пассажира за накинутый ремень безопасности? Китайский таксист: «…я тебе говорю: не пристегивайся!»? Или израильский таксист: «…не пристегивайся, потому что тогда и мне придется!»?
Представили? То-то же. Только здесь и только мы.
Ага! Решили, небось, что предыдущие абзацы — это такая сатира, задорнов-петросян? Та не-е. Просто как-то неожиданно обнаружилось, что все идет по плану. Сегодня, например, вечером сидели в гостях, и одна из присутствующих говорит: — Ну что такое? Везде Рождество перед Новым годом, а у нас через неделю после! Какой пост? Сделали бы уже по-нормальному… А все остальные хором, не сговариваясь:
— Не надо! Пусть так остается.
Пусть остается, ибо мы заточены под эти лекала и глубокий смысл в наличии. Взять тот же ремень безопасности. Где-нибудь на другой родине пристегнуться — почетная обязанность каждого пионера. У нас — гражданский поступок. Выпивали в овражке, все ушли догоняться, а ты мусор в пакетик складываешь — диссидент. Лоханулся, взятку не взял — Герой России, вот тебе чайный сервиз «Лидия», вот двадцать восемь статей в центральной прессе, и внуки будут своим внукам рассказывать легенду о кристально честном прадеде. Там, где фирмачу нужно раздать два миллиона на благотворительность, нашему достаточно честно купить билет на электричку до Земляничного (пятая зона), а не до Навли (четвертая зона) и не скакать по вагонам, скрываясь от облавы. Социальный резонанс одинаковый — овации, крики «браво!», «бис!», цветы из партера.
То есть фора существенная. И это только касаемо морального роста. А есть же еще рост духовный. Во Флориде, бегая под солнышком в новеньких кроссовках по идеальным асфальтовым дорожкам, всякий дурак заборет в себе смертный грех уныния. Поди-ка в Средней полосе забори, балансируя на бордюре между лужей справа и раскисшим газоном слева, в физиономию дождь-не-дождь, снег-не-снег со скоростью два с половиной метра в секунду, ветер северо-восточный, порывистый, и «нигде нет неба ниже, чем здесь». Поди-ка забори смертный грех гордыни, когда все вокруг козлы, а ты на белом коне и звезда во лбу горит.
Поди-ка прости водителя маршрутного такси, поклонника Кати Огонек. Поди-ка полюби, поди-ка поверь. Но ведь как-то же мы приспособились сквозь всю эту ботву продираться? Елки ставим, варим глинтвейн, смотрим друг на друга, улыбаясь одними уголками глаз, жжем римские свечи в неположенном месте.
Опять фора, ребята, опять фора. «Нигде нет неба ближе, чем здесь», как справедливо заметил носитель ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени Б.Б. Гребенщиков.
Константин Цукер